деревня Печенкино

Родословная

 

 

Мой прадед — Георгий Захарович Печенкин, родился в 1850 году в Печенкино и от прочих деревенских жителей отличался колоссальной физической силой. Был известен случай, Кагда он опять будучи молодым, возвращался с бездействие и проходя около деревни Митюково увидел сани груженые березовыми кряжами. Силушку ему в то время тратить было некуда и он за шутки взял желание и забросил эти сани совокупно с дровами на обширный потолок стоявшего близко хлева. Шутки ради. В нашей семье сохранилось немало преданий о его физической выносливости. Вот как то раз двое его сына Иван и Егорчик везли на деревню много со льном, число выдался дождливый, тропа раскисла и много основательно намок и тогда телега застряла, зацепилась колесом зa бревно около деревенских ворот. как ни помогали лошади братья выправить ее на дорогу, так себ е не вышло, намокший лен весил не мало тонн. Позвали мужиков, те покряхтели ей-ей и одинаковый отступились сказав: «Тут стоит направляться зa «боярином»» Боярином они почтительно звали моего прадеда. Он пришел с тросточкой да как хромал на одну ногу, здоровой тем не менее уперся и отбросил телегу в сторону. А ногу повредил он с дуру, вот как. раз Георгий Захарович зашел в лавка истинно и наткнулся там на мужиков, что стояли около сорокаведерной бочки со спиртом и про меж собой спорили, плотина сможет летать эту бочку дворянин на гавдарею либо нет. Ну, дед из самолюбия взял согласен и поставил ее туда, гораздо они просили, только вот чашечку коленную повредил при этом. С тех пор и стал хромать. А пить зa раз он мог единым духом четверть причина (около трех литров). новый случай. как то раз, вечером, Кагда уже смеркалось, ехал он с возом сена, а на встречу ему попались супруг и жена, возвращавшиеся из гостей в кошевке. По неписанному закону они должны были уступить дорогу как человеки праздные так точно снова налегке, Но видимо хмель сыграл с ними злую шутку, стали медлить Кагда зa них это сделает крестьянин. тут-то Георгий Захарович ни болтовня не говоря, взял истинно и спихнул их на обочину дружно с санями и лошадью. — Леший, наверное, ехал, — услышал он вслед. А вдобавок он для забавы перекидывал двухпудовки сквозь склад, что Кагда — то стоял на берегу реки около Подосиновца. Ярким и значительным эпизодом в его жизни была должность Отечеству. В армию он попал по рекрутскому набору, к тому же на это указал жребий, какой по обыкновению бросали в семье братья достигшие, как выразились бы немедленно «призывного возраста». Попал как раз на русско — турецкую компанию 1877 -78 года, воевал в Болгарии и зa неустрашимость и смелость был награжден орденами Святого Георгия и был даже сам знаком с императором Александром II, поскольку являлся одним из членов его личной охраны. В одной из штыковых атак, он провалился в окоп и в яростном бою заколол 23 турка. Последнего из них, очень кроме молоденького парнишку, хотел было пощадить, Но не совладав с собой положил и его. Долгие годы после сей случай не выходил около него из головы и Кагда дед напивался, то проклинал себя: «Ну зачем я его тут заколол. Ведь молил он меня: «Рус, рус…Пощади…» Он умер, прожив 57 годов , оставив опосля себя пятерых детей.

 

 

Один из них Павел Георгиевич Печенкин дружил в свое время с отцом Викторианом, священником храма святого Ильи в Утманово. Однажды, накануне тем как отправить духовный архив в Вологду священник Викториан дал ему прочитать пара листка церковно – славянской вязи с описанием тово как образовалось Печенкино. Там говорилось, что: «Царица Екатерина разорила наше вертеп «Сенковку» и нас всех выслала в холодное поляна в глухом лесу. Ехали на лодках плотах по рекам бесконечно долго. В одном месте укрепленном четырьмя башнями нас разгромили и отправили по разным местам вверх по речкам и лесным наволокам. Нас, около 10 семей отправили по «каторжной» дороге. Шли мы две недели, дошли до деревни Городец, которая находилась на берегу гигантский реки. Три семьи остались здесь, а семь семей я уговорил плыть по реке вниз. чрез дней восемь, мы доплыли до местечка, где была небольшая церковка. Нас 7 семей отправили на жилище по малой речушке, расселятся и оседать. . как старший выбирал места, где дозволительно упражняться землепашеством. Одну семью я поселил под горой, 3 семьи на кручина под названием Колотое и 3 семьи поселил около государевой дороги из Устюга в Вятку, на видоизмененный стороне речки на печаль и назвал их деревня Сенковка в память о своей родине. чрез не мало годов бродяжная общество разбила это поселок и сожгла. Мне как охраннику дорог прислали 2 семьи новых, их я водворил на полоса сгоревшего и назвал это место Печеное. кроме высланные все прибывали и я расселял их по увалам, угорам, примыкавшим к лесам и государственной дороге. Они уже сами давали названия своим поселениям бес моего участия.» кроме в этих листках говорилось, что вследствие большого наплыва в эти места ссыльных украинцев по царскому указу, старшим был назначен Сенковский с постоянными местом жительства на Печенкино и по его указанию местечко была названа Печенкино – Сенковское, это подтверждается Владенной записью, выданной государством Устюжским. Она в свое время хранилась около Георгия Захаровича Печенкина, Но была утрачена. как известно Екатерина II в конце 18 столетия активно занималась аннексией земель Речи Посполитой, по-этому в качестве гипотезы дозволительно выдвинуть ожидание о том, что Сенковский мог, к примеру, обретаться польским шляхтичем. Ведь он грамотен, к тому же называет свою родину, на помещичий манер, гнездом. согласен и ссыльные украинцы, да же указывают на репрессии проводившиеся в то время в западной Украине. А может быть, он попал под раздражение императрицы снова раньше, во время подавления пугачевского восстания. который знает? мой племя по материнской линии Вячеслав Геннадьевич ведет от внучки своего знаменитого прадеда – Елизаветы. Она в свою очередь была жената на односельчанине Иване Михайловиче Печенкине. В Первую мировую войну Иван попал в рабство и находился в Польше. Из плена вынес польские выражения, словечки и стойкое антипатия к селедке, которой там кормили. К 1 января 1913 возраст на Печенкино насчитывалось 25 домов и 130 человек. около него был пара Иннокентий и во время гражданской войны они с ним оказались по разные стороны фронта, Но во время одного из боев он перешел к брату, на сторону красных. Но это его не спасло от репрессий. В семейном архиве даже сохранилась их, поделенная на две части фронтовая фотография. А после была другая война, гораздо более разрушительная и страшная. С ней около молодого утмановца связаны книга о своей бабушке, Надежде Ивановне Печенкиной. Двадцатилетней девчонкой она шоферила по легендарной «дороге жизни», снабжая боеприпасами и продовольствием защитников блокадного Ленинграда. От своего отца она унаследовала отличную память и впечатление юмора, которое выразилось в коротеньких устных юмористических зарисовках о своих односельчанах. Вот некоторые из них. Зобли Василий Мололи на Куликовской мельнице крупу Василия. Подходит к Ваське Венко, ест его крупу и ему же предлагает: «Зобли, Василий, Зобли» Подожди Мария Две сестры, Манька и Катька, бучили в бане. А их отец, Егор Васильевич сидел в доме и пил чай. Его супруга Мария Гавриловна прибегает и кричит: «Егор, Егор, здание горит!». А тот степенно отвечает: «Подожди Мария, с блюдечка допью». Кино В горячий число на сенокосе на берегу Шеньги, около кордона, сели обедать. внезапно из кустов выходит Сашка Нилиха, трусливый годов сорока, голая, только рубашка на плече. И начинать расхаживать туда – сюда со словами: «Кино кажу!» Пузыренки Сели есть вдвоем брата, Олешко и Егорко по прозвищу «Пузыренки». Налила им повитуха Настасья молока: «Хлебайте!». Они накрошили в тарелку хлеба. 1 из братьев предложил идею разделить молоко лучиной. Олеша хлебает так хлебает, а Егорко хранит свою половину, а Кагда опомнился, то сказал: «Ой ты все мое молоко выбутькал». Илюха глиняный А звали так, потому что жил в избе пазы около которой были промазаны глиной. Вот как — то раз, в сентябре 1945 возраст довременно выпал осадок и запали поля с хлебом. Вся поселение вышла косить овес в Мельничном поле. И внезапно на горе, на краю поля появляется немецкий офицер, в кожаном блестящем черном плаще, фуражке с высокой тульей, хромовых сапогах и лайковых перчатках. Все остолбенели, покамест не признали в «немце» Иллюху Глиняного с Займатихи. Все благодеяние он привез с войны, а после около него все исчезло и умер он алчущий на холодной печи. Последними жителями в 80 годах прошлого века были Якимова Александра Савельевна с сыном и дочерью, Поникаровский Василий Павлович, Ногина пристрастие Михайловна с сыном Геннадием, Ногин Николай Дмитриевич с женой Надеждой и дочерьми Ириной и Ниной, Ногина Лидия Анастасиевна с сыном Владимиром. снова долгое время человеки пользовались усадьбами, Но дома помаленьку вывозили который на продажу, который на дрова. теперь там только что сам-друг полуразрушенных строения. Но поселение тянет нас своей историей, трогает наши души. шум предков звучат в наших сердцах. До сиз пор моей маме Анне Дмитриевне Поникаровской снится 1 и тот же сон: она соглашаться на Печенкино, видит мой дом, а достигать не может.